[indent] Гулко бьётся сердце, раздаваясь перезвоном в ушах. Про себя он отсчитывает каждый удар, говорят, помогает очистить ум. По спине случайным рваным мазком проходится волна дрожи. Это всего лишь адреналин. Он знает: он делал это уже сотни, нет, тысячи раз. Для него это настолько же естественно, как дышать или ходить. Ему не нужно лишний раз задумываться, достаточно просто "сделать". Замедлить беспорядочный стук в грудной клетке. Расслабить кисть ведущей руки, левой. Оставить оранжевый хищника зрачок на одной точке.
[indent] И, всё же, каждый последующий раз, для него становится первым.
[indent] Треск. Это не звук раздробленной кости; не скрип скальпа, снятого с побледневшего. С таким грохотом разрушается сталь. Так соударяются друг о друга клинки. Это песнь войны, привкус безысходности на кончике языка. Так тупятся ножи. Так обрываются жизни. В осколках кровавым массивом отражается россыпь волос, сливаясь с светло-синими отблесками экрана. Это всего лишь лезвие. От него ничего не осталось. Ничего. Одни фрагменты да мелкая металлическая крошка.
— Меч можно починить, отдать кузнецу. Расходный материал. Мечи ломаются, трескаются. Жизнь же, Аристарх, тебе не соберёт ни один мастер. Её никому не отдашь, не заменишь. Она одна. А ты свою единственную, вижу, что совсем не ценишь.
[indent] Руками Саргерас всё ещё крепко сжимал рукоять своего некогда полноценного оружия. Что теперь у него от него осталось? Эфес и обломок с неровным острым сколом. Словно повинуясь незримому инстинкту, он пару раз прокручивает его, уже бесшумно разрезая воздух. Мысленно же он прикидывает, а смог ли он орудовать им в таком состоянии, если это была настоящая резня, кровавая баня, в которой едва осознаешь, где ты находишься, кого бьёшь и кем, вообще, являешься. В таком положении никто не даст тебе даже лишней секунды. Один просчёт — и на радость всем (и союзника, и врагам), твои плечи лишаются голову. В конце концов, это был его любимый меч, по крайней мере, один из. Если бы лев был хоть чуточку награждён сентиментальностью, он провёл похоронную церемонию для своего клинка.
— Брони нет. Принципе, никакой защиты. Рассредоточен. Не уворачиваешься... — Слышится укоризненный тон, такой голос характер учителям, что отчитывают нерадивого ученика. Шаловливого мальца, что не справился с самым простым задание. Каждое его слово наощупь, как мрамор, да и сам он по-прежнему каменно бесстрастен. — Мне продолжать?.. Тебе повезло. Очень. Я мог ударить и в другое место. — В подтверждение сказанного Саргерас дотрагивается до правого бока Санхельма, едва шевеля его белые одеяния.
[indent] С присущим любому булату лязгу бесполезный обрубок оказывается на полу. Там, где ему и место. Среди такого же серебристого мусора. Его атака — не более, чем представление, призванное доказать Аристарху одну простую истину. Никому не следует доверять. Он не собирался оставлять на теле учёного шрамы, смерти он не желал тем более. В этом попросту не было смысла, слишком иррационально. Всё, что он хотел — один надрез. Не на коже, на ткани. Только сейчас принц обратил внимание: его затея увенчалась успехом. Через прорезь робы виднелась первопричина краха. На месте чревного сплетенья лилейником расцветало нечто. Точно хрустальное. Прочное настолько, что самые лучшие ножи обращаются прахом.
— Артефакт, значит. Из чего он? — Интерес лёгкой дымкой расползался, а доселе недвижное выражение лица переменилось. В задумчивости принц свёл густые брови к переносице, прищурился, стараясь получше разглядеть детали. К сожалению, разреза на чужой одежде было недостаточно: он не мог разглядеть реликвию полностью. Вышло слишком узко, если бы он взял более широкий размах... — Надеюсь, ты сможешь познакомить меня с мастером? Хочется задать ему несколько вопросов... Впрочем, оставим этот вопрос на "потом".
[indent] Омерзительной язвой вспыхивает в разгоряченном не утверждение, но догадка. Предположение, безумное. Она его будоражит, перекрикивает выжженные на его плоти догматы древних. Он пылает и, пусть свидетелем будут сами отрицаемые им боги, луна и солнце, само мироздание. Саргерас обязательно сгорит, да, сгорит в собственном пламени. И он будет тлеть, пока гной будет просрочивается наружу сквозь его подсознание. Эти мысли не остановить, не излечить. Он начинает понимать то, что пока не в силах полностью осознать. Ни за что не позволит себе выговорить вслух. Думает, всё думает и думает...из этой петли ему никогда не сбежать. Всё внутри. Проказа давно закрепилась в нём, корни уходят слишком глубоко внутрь. Нет, пока надо остановиться, задержаться хоть на мгновение.
— Разрешишь использовать некромагию на тебе? Исследования ради. Я могу снять воздействие почти сразу. — Всё также, он спокоен снаружи, пока огонь пожирает его, оставляя всё меньше пространства. Скоро вся материя будет заполнена чем-то потусторонним. Неизвестным. Едва осязаемым, не существующим для чужого взгляда.
[indent] Простого и понятного кивка более, чем достаточно. Ему не нужны слова, змеиные языки, красноречивые выражения, молитвы праведников. Они ничего не стоят, песок для глаз, которым по неведомым ему причинам принято разбрасываться без смысла. Проще сократить. Выразиться кратко. Понятно. Без лишнего. Ему неприятны пустые речи, как и лица говорящих. Память тянет его на дно за собой, тащит вниз за собой. Может, он просто никогда не говорил "по душам"? Он не помнит. Воспоминания — гроб, да и он пуст.
[indent] Вихрь набирает свою мощь, образуется вокруг Саргераса. Расширяется. Он голоден. Ему нужна жертва, ему нужен агнец на заклание. Ему нужен Аристарх Сент-Аман, именно он. Алый цвет забирает его, заставляя исчезнуть в этой круговерти. Не оставляя выбора. Разве алый принц его предлагал? Он выбрал тишину и ничего не обещал, кроме обязательного спасения в дальнейшем. Не сейчас. Рано. Постепенно алый постепенно становится розовым, а после окончательно белеет, рассеиваясь, пропадая в этом электризованным от объединенного напряжения. Ничего не происходит. Учёный, всё также, чист да свят.
[indent] Это означало одно. Бессмертие. Перед ним всё бесполезно, им всё отрицаемо. Оно и лекарство, и яд для тех, кто отрицает саму суть смерти.
Смерти нет.Смерти больше нет.Кто? Кто ему вторит? Мир тих. И он всё также нем.
— Ты должен признаться, Аристарх, по-настоящему признаться. Пред кем ты готов пасть ниц? Кому же ты служишь на самом деле?
...какое зло спрятано за твоей фальшивой улыбкой, Аристарх?
кубик №1
Атака прошла успешно
Воронка смерти [Некромагия — ослабляющая, IV] — вокруг некромага образуется энергетический вихрь, быстро вытягивающий жизненную силу из любого попавшего в воронку смертного живого существа и растений. То есть на существо, по определению бессмертное, эта способность воздействия не окажет. Дает некромагу один дополнительный ход на пост. Можно использовать три раза за эпизод.
[icon]https://i.imgur.com/GmyGaKI.jpg[/icon][status]echo of death[/status]